Дом стоит на окраине города. В месте, называемом Расческами.  В нем три этажа, фасад смотрит на трассу, у него тоже есть двор — длинный прямоугольник, обнесенный сеткой. Он все еще бел и юн, а известка возле  двери совсем недавно обсохла. Его ждали. Строительство Дома затянулось: то рабочие отказываются работать, то инструменты пропадают или только что вставленные окна разбиты вдребезги. Да много чего было, необъяснимого, невероятного, нелепого. Но вот он стоит, Дом, широкий, безликий, угрюмый, отталкивающий. В него, как в сточную канаву, сваливают их, побитых, разорванных, изувеченных и ненужных, найденных в детских комнатах милиции, под градом кулаков в интернатах, в подвалах многоэтажек, а то и в неласковых лапах неблагополучных семей. Сваливают и вздыхают спокойно: можно забыть. А ведь им еще жить. Жить в этом Доме, где тебя всюду преследует взгляд в затылок, а водосточные трубы поют о неизвестных мирах, где взрослые теряют власть, а эмоции берут вверх. Жить и искать объяснения. Строить свои законы.